Нестяжатели - противники церковного землевладения в России в конце 15 - начале 16 века. Узнайте, как возникло это движение, кто его возглавил, и какие проблемы они ставили перед церковью и обществом. История и мир представляет полное описание и значимость Нестяжателей в истории России.
Cодержание
Нестяжатели - это противники церковного землевладения в России в конце 15 - начале 16 века. Недовольство церковью из-за "стяжания" ею земель и богатств привело некоторых духовных лидеров к поиску способов восстановления авторитета церкви. Возглавил движение Нил Сорский, который проповедовал аскетизм. В 1503 году на церковном соборе Иван III Васильевич поставил вопрос о секуляризации церковных земель, и Нил Сорский и его сторонники поддержали это предложение. Однако церковники-иосифляне отстояли право церкви на землю и собственность. Власть пошла на компромисс, сохранив земли церкви и получив поддержку в борьбе с феодалами. После смерти Нила Сорского идея секуляризации монастырских земель была обоснована Вассианом Патрикеевым. В середине 16 века борьба между иосифлянами и Нестяжателями ослабла.
Нестяжатели - это монашеское движение, которое рассматривало нестяжание как отказ от материальных благ не только на индивидуальном уровне, но и в общественной жизни монастыря. Они выступали против монастырского землевладения и форм эксплуатации крестьян на монастырских землях. Проблема нестяжания была связана со собственностью и богатством, особенно в монастырской среде. Взгляды нестяжателей различались в акцентах и трактовках. Учение Нила Сорского было связано с духовными запросами и рассматривало нестяжание как условие для молитвы. Учение Вассиана Патрикеева имело социально-политическую окраску и предлагало передать управление монастырскими землями епископам.
Споры между Нестяжателями и иосифлянами начались задолго до Нила Сорского и Иосифа Волоцкого. Вопросы о предпочтительности типа монашеской обители и источниках материального обеспечения монастыря стали актуальными. В XIV-XV веках проводилась общежительная реформа, при которой обсуждались вопросы о монастырской собственности, в том числе о вкладе монахов при поступлении в монастырь и их личных приобретениях. Некоторые исследователи рассматривают нестяжательство не только как аскетическую норму, но и как этический принцип, связанный с русским менталитетом и развивавшийся под влиянием старчества.
Термин "нестяжатели" был введен в употребление только в конце XIX века. Сами нестяжатели почти не использовали этот термин. Взгляды нестяжателей и иосифлян разделялись не только в вопросах монастырского землевладения, но и в отношении к раскаявшимся еретикам, местному и общецерковному преданию и другим вопросам.
Литература:
- Зимин А. А., И. С. Пересветов и его современники, М., 1958
- Лурье Я. С., Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV - начала XVI вв., М. - Л., 1960
- Казакова Н. А., Очерки по истории русской общественной мысли. Первая треть XVI в., Л., 1970
Оглавление БСЭ:
Представители внутримонашеского течения
Нестяжа́тели
Проблема нестяжания
Споры между Нестяжателями и иосифлянами
Значение спора о монастырских имуществах
Нестяжание как монашеский обет
Значение нестяжания для русского менталитета
Источники:
Нина Синицына, "Нестяжатели и их влияние на русскую общественную мысль", Москва, 2007
Николай Никольский, "История русской общественной мысли", Москва, 2003
Что нам скажет Википедия?
Нестяжа́тели — монашеское движение в Русской православной церкви конца XV — первой половины XVI веков, появление которого связано со спором о монастырском землевладении, против которого они выступали. В этом вопросе им противостояли иосифляне, однако спор между ними не исчерпывается вопросом о монастырских вотчинах и вообще имущественными вопросами: различия во взглядах касались отношения к раскаявшимся еретикам, отношении к поместному (национальному) и общецерковному преданию, ряду других вопросов. Данный спор, окончившийся победой иосифлян, имел большое значение для Русской церкви.
Значение полемики о монастырских имуществах выходит за рамки вопросов монашеской аскезы. Многие исследователи, в частности Нина Синицына, рассматривают нестяжательство не только как аскетическую норму, но и как этический принцип, характерный для русского менталитета и развивавшийся под влиянием старчества: «Значение проповеди нестяжания как составной части монашеского аскетического идеала — в её влиянии на „мирское“ общество, на такую черту русского национального менталитета, как отношение к собственности и к использованию чужого труда».
Сами нестяжатели, как и иосифляне, судя по сохранившимся документам, почти не использовали этот термин. Известны два случая употребления этого слова в данном смысле: Максим Грек в 1520-х годах написал диалог, в котором о монастырских богатствах спорят «Нестяжательный» и «Любостяжательный»; нестяжателем назвал опального князя Вассиана (Патрикеева) сосланный новгородский инок Зиновий Отенский, выступая с критикой против него. Лишь в конце XIX века этот термин был введён в употребление; он устоялся и стал привычен. Однако следует учесть, что личное нестяжательство иноков крупных общежительных монастырей (в том числе и Иосифо-Волоцкого) было, пожалуй, радикальнее, чем скитских монахов, так как имущество в общежительном монастыре является общим, и это исключает необходимость личного имущества, в скиту же по самим условиям жизни наличие в личной собственности каких-либо предметов — неизбежно, поэтому ряд авторов (Николай Никольский, Яков Лурье, Екатерина Романенко и др.) высказываются за условность термина «нестяжатели».
Нестяжание (произвольная нищета) — один из трёх монашеских обетов, которые даются при пострижении. Монах, уповающий на Царство Небесное, странник в этом мире, поэтому он отрицается не только земных богатств, но даже минимального имущества. Гарантии его безопасного существования не в обильных запасах, а во Христе. В Нём монах обретает лучшее и нетленное богатство:
«Имуществом, богатством, сокровищем инока должен быть Господь наш Иисус Христос», — пишет святитель Игнатий (Брянчанинов). Склонный же к стяжательству монах «в имуществе видит средства уклониться от влияния превратностей». Но «делается сердце вещелюбца жёстким и чуждым всякого духовного ощущения».
«Нестяжание есть отложение всех житейских забот, отчуждение печали», — пишет преподобный Иоанн Лествичник.
В словах Господа не завет, а совет: «Если хочешь быть совершенным…», и есть выбор. Однако огорчённый юноша не решается сделать его, так как:
Нестяжание — это не простая моральная заповедь, а условие совершенства, к которому должен стремиться инок. Тогда он становится гражданином Царства Небесного. Однако одного отказа от обладания имуществом недостаточно. Истинное нестяжательство состоит в отчуждении сердца от всего земного. Пристрастие ко всему вещественному оказывается хуже обременённости обширным имением.
В рамках настоящей статьи важен взгляд на монастырское землевладение одного из представителей этого движения ученика преподобного Феодосия Тырновского, Киевского митрополита Киприана, занимавшего кафедру русской митрополии в конце XIV — начале XV века. В ответах на вопросы, данные, очевидно, игумену Серпуховского Высоцкого монастыря Афанасию, Киприан пишет: «Села и люди держати иноком, не предано есть святыми Отци». Однако «послежде по малу въ разслабление прииде вещь, и начаша манастыре те и скиты держати села и стяжания». «А еже сего страшнейши, яко повнегда черньцам начатии селы властоватись, и мужеъ и женвмъ судити, часто хождения въ них творити и о нихъ печаловатися. ... Но аще бы мощно, сице: бытии селу подъ манастыремъ, еже николиже черньцу не бытии въ немъ, но мирянину некоему богобоязниву приказати и тому печаловатися бы о всякыхъ делех; въ манастырь же бы готовое привозилъ житом и иными потребами». «Пагуба черньцем селы владети…»,— заключает святитель. Иными словами, святитель утверждает, что владение сёлами не заповедано отцами церкви, но этот обычай утвердился по немощи, «расслаблению». Инокам не стоит самим заниматься управлением хозяйством, которое доставляет им многие соблазны, а привлекать для этих целей благочестивых мирян. В другом документе митрополит последовательно отстаивает церковные имущества. В настольной грамоте Новгородскому Архиепископу Иоанну, Киприан определяет: «А что погосты и сёла и земли и воды и пошлины, что потягло к церкви Божьи, или купли, или кто дал по души памяти деля, а в то ни один христианин не вступается, а кто вступится, того не благословляют божественные правила».
